15. Фантом

[entriesbook]

15 номер серии моих зарисовок. Отборнейший бред и мое сегодняшнее настроение.

Я давно умер. Пальцы мои холодные, а в груди уже нет дыхания. Губы посинели, а глаза потухли, утратили огонь, который вечно горел в них при жизни. Я давно умер. И вместо моего сердца только черная-черная пустота…

Я умер так давно, что уже не помню как это случилось. Забыл кем я был, чего хотел, к чему стремился, кого любил и чем дорожил. Все, что у меня сейчас есть – это заброшенный домик управляющего на краю разорившегося парка развлечений. Когда же это было? 5, 15, 50 лет назад? Не помню… Да это и не важно, ведь парк все еще живет, сюда ходят люди. Дети, чтобы поиграть с обветшавшими конями на каруселях, покривляться в сломанные зеркала и увидеть меня, призрака, который живет в старом парке развлечений. Подростки, чтобы их никто в этом мире не трогал, чтобы спрятаться от реальности, чтобы сделать то, чего нельзя делать, и чтобы увидеть меня, старого духа, жуткого фантома, по вине которого в этом месте сгинула не одна живая душа. Сюда приходят взрослые, сюда приходят старики, но, главное, сюда приходит Она…

- Я знаю, что никого ты не убивал.

В пустоту, никому. Мне. А я – никто. Ни для нее, ни для себя, ни для Бога или Дьявола. Я даже не проклят. Я – даже не я. Но она говорит правду… Я действительно никого не убивал в этом темном месте. Я знаю все секреты, меня боятся все в городке, каждый ребенок знает историю про призрака старого парка, на меня готовы свалить все беды и несчастья, случившиеся здесь, но я действительно никого не убивал.

- Это всё люди… Только люди – злые. Я знаю, ты добрый…

Каждый раз она повторяет «Я знаю, ты добрый», но она ничего не знает. Я не могу быть добрым или злым, ведь меня просто нет. Она считает так только потому, что меня обвиняют в том, чего я не совершал, а я не злюсь. Потому что «переношу». Но ведь я просто не могу ничего сделать. И мне все равно что они делают. Даже если преступления, совершившиеся в каждом уголке парка, были настолько ужасны, что грех этот нельзя было вымолить ни в одной церкви. Настолько омерзительны, что, кажется, даже в Аду бы для душ преступников мест не нашлось.

Люди… Люди такие… С ними ничего не поделать. Просто я – не человек. Просто мне – все равно. Они бы поняли, что не существует злых духов, если бы знали на какое существование духи обречены. Не существует старого парка, как не существует и меня. Я – старый парк, а парк – это я. Я – его дом, его убежище. Знаешь, моя милая Мэг, душа парка испугалась, когда увидела сущность этого мира. Испугалась и сбежала. И теперь здесь нет души. «Здесь» существует только из-за меня. Стало быть, я виноват…

«Мэг, Мэг, Мэг…» - эхом я проносил его как можно дольше, выпивал звуки и чувства твоего имени, оживая и снова умирая. Мэг… Ты - самая живая в этом мертвом мире, Мэг. Даже если случится то, что всегда должно было случиться. Даже если ты умрешь в таком проклятом месте. Даже если ты каждый вечер можешь не дожить до утра, приходя ко мне. Потому что парк этот, мой маленький кусочек света, уже никогда не излечится от нанесенных ему ран.

- Тебе ведь не будет все равно?

Почему же я знал, что последние слова твои будут именно такими?